— А ты кем будешь, когда вырастешь?
Бабушка подбадривающе смотрела на меня, приглашая дать единственный правильный ответ.
— Я буду… — начинал я.
Впрочем, по порядку.
В детстве я обожал узнавать новые слова, не особо заботясь о том, чтобы параллельно узнать и их значение. Так, например, прочитав на схеме метро названия станций «Шоссе энтузиастов» и «Текстильщики», я был почти уверен, что это названия каких-то племён или народов, типа древлян и печенегов. Уточнять было не в моих правилах — зачем, ведь раз мне это слово не понадобилось, значит и без него как-нибудь проживу. В общем, почемучкой я не был.
Такой философский подход, однако, иногда давал сбой, так как в дело вмешивалась бабушка.
Однажды я шёл на кухню, чтобы объявить бабушке долгожданную новость о том, что я снова проголодался, и услышал спор между дедушкой и бабушкой. Обсуждали они необходимость существования организации пионеров, при этом дедушка вроде как был против, а бабушка очень даже за.
В какой-то момент бабушка заметила стоящего у дверей кухни меня, и втянула в разговор.
— Вот ты хочешь стать пионером? — обратилась ко мне бабушка, — Может и хочешь, а уже всё, прикрыли лавочку. Больше никакой пионерии.
Я стоял ни жив, ни мёртв.
— Ничего, скоро возродят, — продолжала бабушка, — Отдадим тебя сначала в октябрята…
— Да какие октябрята, он вырастет уже! — вставил свои пять копеек дедушка, — Да и не возродит никто.
— Правильно отец говорит, можем и не успеть уже, вырастешь, мда…
Чувство голода из меня улетучилось окончательно.
— Значит сразу в пионеры! — нашла выход бабушка, — Станешь пионером, потом комсомольцем, а потом — тут бабушка взяла драматическую паузу — потом КОММУНИСТОМ СТАНЕШЬ, КОЛЯ!
Я стоял, как громом поражённый. Только что, здесь и сейчас решилась моя судьба, вот так буднично, на кухне. А я даже и слова вставить не успел.
— Тьфу ты! Чего ты ему голову морочишь! Не слушай её, Коля!
— Это ты ему голову морочишь! Я, между прочим, человека из него хочу сделать!
Дедушка сердито встал из-за стола и вышел из кухни, потрепав меня по голове.
Я порылся в памяти. Октябрята, пионеры, комсомольцы, коммунисты. Эти слова периодически сыпались на меня с экрана телевизора, но особо никогда не интересовали. Кто это такие, интересно?
— Ты, Коля, вот что отвечай, если тебя кто спросит, кем ты будешь, когда вырастешь. Скажи: коммунистом буду! Запомнил? Скажи-ка.
— Я буду…
Бабушка подбадривающе смотрела на меня, приглашая дать единственный правильный ответ.
— Коммунистом буду!
— Давай ещё раз. Ты кем будешь, когда вырастешь?
— Коммунистом!
Бабушка просияла.
— Вот молодец! Кушать хочешь? Давай супчику, а?
Впрочем, вопросов таких мне никто не задавал и я, соответственно не посвящал никого в планы на свою дальнейшую жизнь, до тех пор, пока к нам не пришли в гости мамины друзья.
— Коля! Большой какой вырос! Ты смотри-ка! Ну-ка иди сюда! — вторглась в моё личное пространство мамина коллега, — Ну рассказывай! Как дела, во что играешь? Придумал уже, кем станешь, когда вырастешь?
Я вспомнил бабушкин завет и чётко ответил:
— Коммунистом!
Мамина коллега аж слегка отпрянула.
— Коммунистом?!?
— Ну да, — буднично ответил шестилетний будущий коммунист Коля.
— Какой у тебя сознательный и политически грамотный сын! — обратилась мамина коллега к маме, вошедшей в комнату, — Коммунистом будет, говорит.
— Тебя бабушка, что ли, научила? — спросила мама.
Я кивнул.
Мама вздохнула.
— Ладно, мы потом с бабушкой поговорим. А ты лучше не отвечай так.
Но я всё равно отвечал.
К дедушке приходили клиенты, которым он шил костюмы — я гордо сообщал им о том, что стану коммунистом. Я поставил об этом в известность всех маминых коллег. Родственники пугались моего упрямства в выборе дальнейшего образа жизни. И только бабушка сияла.
Про коммунизм я забыл через год, когда пошёл в первый класс.
Сегодня бабушке исполнилось бы сто два года, а коммунистом я так и не стал…